04.09.2021      1284      0
 

Надежда Гусева. Тут вам не рады


Был у меня раньше один проект. Так себе, конечно, работа не основная, но на кусок хлеба хватало. Водил я иностранцев в походы. Рекомендации у меня имелись весомые, сайт солидный, всё как положено — инструктаж, страховка. Соотечественники тоже иногда ходили, но такие… из разряда хиппи и сторонников ЗОЖ. Иностранцы всегда надёжнее.

Брал я группу и вёл по бездорожью да по болотам. Останавливались в брошенных деревнях, черпали воду из осевших колодцев, ночевали в домах без окон, мылись в банях «по-чёрному». Ничего, народу нравилось.

Иностранцы таращили глаза, дивились. Вот она, Россия. Не какая-нибудь вылизанная Москва или серый Питер. Глубинка, сермяжная правда, слеза, зависшая на краю стакана… эк хорошо я сказал!

Ну и фотографировали, конечно, куда без этого. Ради этого, собственно, и ехали. Особенно японцы старались.

А интересно было за ними наблюдать — бегают по грязи, лопочут, чудо прямо. Зато никаких проблем с отелями и шведскими столами, никаких караоке в барах — всё сурово и просто.

Так и ходил года два, даже зимой. Ходил до одного случая. А после перестал. Да тут как раз и работа хорошая подвернулась.

Вёл как-то группу по совсем одичалой местности. Осень, берёзки желтеют, ветер дует. И думаю я, что всё замечательно складывается: бодро прочешем через две заброшки, повосхищаемся мостом, потом мельницу старую покажу. Всё как надо, и куча фоток. К вечеру доберёмся до базы — там дрова, продукты (уже подвезли), дом тёплый, не разбитый. А утром будет туман. С таким холодным ветерком непременно по утрам заводятся туманы. Вот радости-то у этих очкариков будет!

Прошли мы первую деревню, перекусили, перебрались через реку, долго шли через лес. А следующей деревни и на картах-то давно не значилось — сгинула в прошлом веке. Кто мог ходить и хоть что-то делать — ушли туда, где есть работа и всякие блага, а кто плохо ходил и не умел ничего толком — остались тут. Кому они нужны?

И вот идём мы по главной улице — ворота чёрные, заборы щербатые, дома покосились. Всё солнцем залито, а пусто. Вдруг туристы мои залопотали, защёлкали камерами, рванули вбок.

«Лось или заяц. Не дай бог, кабан», — думаю.

Обернулся и обмер. Близко от нас стоит женщина с ребёнком на руках. Совсем молодая, лет тридцати, красивая — высокая, видная, а одета совсем затрапезно: платье старое, куртка заношенная, галоши на босу ногу. А ребёнок на руках маленький, грудной — светлая головушка и ручка крошечная.

Стоит и пристально, нехорошо так смотрит. А глаза жёлтые, как у кошки или у волка.

И таким тяжёлым, невыносимым был этот волчий взгляд, что камеры замолкли, голоса притихли и вся толпа остановилась. Вокруг меня сбились.

Тут женщина посмотрела на меня, в глаза прямо посмотрела, зрачки в зрачки, повернулась и ушла за ворота. Уходите, мол. Тут вам не рады.

И мы ушли. Нас ждал маршрут и стоянка в пятнадцати километрах.

Надежда Гусева. Тут вам не рады

И вот лежу я ночью в спальнике и смотрю на звёзды. Всё думаю: кто она, эта женщина? Что такого должно произойти в жизни человека, чтобы его забросило в такую глушь?

И как вернулся в город, тоже о ней думал. Первое время всё утешал себя тем, что, может, женщина эта пришлая, как и мы. Да к тому ж, может, с мужем. Но это был, конечно, обман. И решил я идти туда ещё раз, но уже один. И во всём разобраться. Надо же, наверное, чем-то человеку помочь.

Я действительно собирался идти… Но что-то всё время случалось, какие-то неотложные дела, поездки, отравление и грипп, смена работы… Тётку тоже не бросишь, надо водить по врачам. У друга юбилей. А однажды, только уж собрался, метель случилась — страшная, яростная. И вот лежу я в постельке и думаю: как она там? А за окном так и воет… Думал-думал, но не пошёл. Куда в такую непогодь?

Собрался в апреле. Шагал по лесу, месил ногами грязь и снег, слушал синичек. Нёс рюкзак с продуктами. В боковой карман положил сухофрукты и шоколадные конфеты.

Конечно, никого не нашёл. А на что я рассчитывал? Дом пустой, ворота раскрыты, в стёкла солнышко так и бьёт, а сами окна немытые, несвежие. А она исчезла. Ну я подтянулся и заглянул в окно. Никого. Только детская кофточка висит на верёвке…

И так это моё сердце кольнуло! Я пришёл не вовремя. И был кругом виноват. Меня никто не просил и не упрекал, но было больно. Глупым, жалким и беспомощным я себя ощущал — со всеми своими сгущёнками и тушёнками, со своим благородством. А конфеты в рюкзаке растаяли. Я высыпал их в траву. Они без фантиков продавались, на них тут же сели мухи. Им, мухам, всё равно, что есть.

С тех пор я по заброшкам не ходил. Что-то осело внутри — тяжёлое, горькое. Дело было даже не в женщине. Наверняка она перебралась до холодов поближе к цивилизации. Ведь не дура же она. Скорее всего, не дура.

Одно знаю: случись теперь подобная встреча, я не сплоховал бы! Сделал бы что-нибудь. Только встреч таких больше не было.


Ваш комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Для отправки комментария, поставьте отметку, что разрешаете сбор и обработку ваших персональных данных . Политика конфиденциальности